Андрей Альпидовский. Из книги стихов "Путь к себе". Раздел "Вперед, в прошлое!". Читает автор. Июнь 2023 года

Андрей Альпидовский. Из книги стихов "Путь к себе". 

Издательство "Вертикаль. XXI век". 

Раздел "Вперед,   в прошлое!". 

Читает автор. Июнь 2023 года

***

Решётка, как стена.

                        Насте-

                                               лена

тельняшка лунная и на

ступенях       

пены  

пенье.

В штормящем свете фонаря

дрожит гранит ступеней.

                                               Наряд

и вид

их –    

пирамид        

края,

лишь перепад по Цельсию.

                                                           А я

на ту звезду давно нацелился

и жду

                        ту весть.

Весь дух –

                        на ту

звезду.

 

Здесь

двух

светил

                        не может быть неразличимых.

На крыльях ветра прилетит:

                                               А чьи мы?

На этом невозможном         свете

                        мы – Божьи

                                               дети.

 

1981

            ***

Факел светила уткнулся в город,

Который спал ещё, подожженный.

А с крыш уже пламенем ли́ло багровым

На асфальт обнажённый.

 

Так начиналось невероятное:

Стены домов стекали реками,

А дома стояли, огнём объятые,

Стояли – и кукарекали.

 

И вот что поистине странно было,

И этого не объяснить только бедствием.

Над грязью, оседающей мохнатым илом,

Чистое, как сердечное приветствие,

 

Плы́ло – с самозабвенным детским задором –

Пение хором, удивительно дружно.

Граждане, просыпавшиеся в кроватях и под забором,

Пели в неба отдушины,

 

Открывавшиеся в распахнутых крышах,

Выплескивали грязь и гадость

Тёмных, белобрысых и рыжих

На круглую улиц покатость.

 

Земля омывала плешь безобразную

Под яростным, ярким, неведомым душем.

И странно ей было, что раньше за грязью

Никто не видел этих отдушин.

 

1980

            ***

 

Я, как все, – обычная лошадь.

Правда, как он писал, по-своему.

Каждому положена своя ноша.

Все привыкают к грузу освоенному.

 

Мне бы привыкнуть – чего горблюсь?

Всё, что взвалил, кому, как не мне ж нести?

Но давит не столько холодная гордость,

Как этот горб нерастраченной нежности.

 

Два неразлучных моих груза,

Прекрасных и надоедливых.

И всё хорошо. Только нервы рвутся,

Рвутся по нитке, нудно и медленно.

 

Чудо природы – лошадь верблюдья.

Вся обнажённая, нерволохматая.

Чмокайте, смейтесь, в морду плюйте!

Лошадь шутит. Шутит горбатая.

 

– Что ты скулишь? У тебя ж копыта!

– А с копытами, знаете, душе больней.

Не оборвать ежедневных пыток,

Такой надрывной боли о ней.

 

И вот – недобитой, изнеженной лошадью

Влачусь среди душ человечьих лохм.

У вас под ногами – распятой на площади

Душе надорванной голо и плохо.

 

Жа́лок и горд, спину согнувши,

Жую соломенную повседневность.

Большие, как нежность, отчаянно уши

Бьются о гриву, большую, как ненависть.

 

А разноликому и глазомногому

Смех провалы в лицах выкраивает.

Так хорошо усвоили догму:

– Лошадь не разговаривает…

 

Апрель 1980 г.

 

Реквием

Александру Сергеевичу Пушкину

 

Ветром холодным с реки подуло,

И время жизни в секунды сжалось.

Вот он – идет за любовь под дуло.

Я бы пошёл за простую жалость.

 

Не было жалости – только Вера,

Словно звезда над Дворцовой: на приступ!

За шагом шаг отмеряла меру,

Уже отмеренную декабристам.

 

Горы времени, равниной лягте,

Чтоб этот взгляд к их взгляду прижался!

Разве для этой придворной слякоти

Нерукотворный сооружался?!

 

Мог ли отмстить грубой силе этой

Над точкой дула росчерк-дымок?

И покачнуло пять силуэтов

Над затаённым: «И я бы мог…»

 

О, Натали! И не обвинишь,

Сколько их было, в грязи полоская!

А он – не остался бы, даже услышь,

Что будете вы потом – Ланская…

 

И дуло напротив зло исковеркалось,

Не в силах и подлостью злость утолить.

И навалилась темени мерклость,

И разорвалось во тьме: Натали!

 

Пусть потускнел и погас тот лик

На тёплом от крови и слёз снегу,

Но сквозь века, слышите – отклик:

Очи на дальнем цветут берегу!

 

И над холодным челом не прощается,

В страхе не стынет пред тленом грозящим,

Всё впереди! Жизнь возвращается

Строчкой стиха в луче восходящем!

 

И отступает смерти и тьмы стена,

Теперь в свою смерть и вы не поверите!

Кто там бубнит за стаканом? Истина

Только в такой вот бессмертной смерти!

 

1979