Андрей Альпидовский. Разговор с товарищем. Поэма из книги ПУТЬ К СЕБЕ. Изд. "Вертикаль. XXI век". 2023 г.

К 130-летию со дня рождения поэта Владимира Маяковского. Андрей Альпидовский. Разговор с товарищем. Поэма из книги ПУТЬ К СЕБЕ. Изд. ВЕРТИКАЛЬ XXI век. 2023 г.

Андрей Дмитриевич Альпидовский. Родился в 1960 г. в г. Горь¬ком. Окончил эксплуатационный факультет Горь¬ковского института инженеров водного транспор¬та по специализации «Автоматизация управления водным транспортом». Работает на кафедре Управления транспортом Волжского государственного университета водного транспорта. Доцент, кандидат технических наук, автор более 70 учебно-методических и научных тру-дов, в том числе монографии. Дипломант и серебряный призер турнира поэтов второй литературной универсиады Приволжского федерального округа, дипломант Всероссийского литературно-поэтического конкурса, посвященного 105-летию профсоюза работников водного транспорта. Член Союза писателей России, автор семи сборников стихов и пяти книг мемуарно-публицистической прозы. Живёт в Нижнем Новгороде.

Разговор с товарищем

 

1

Вас катком переезжали?

Таким асфальтовым тупым катком?

С улыбкой впечатанной не лежали?

Не слыхали о таком?

 

А это бывает – идёшь, спокоен и горд,

Удачно упростив всё, как вы говорите.

И вдруг – из-за обычных царей природы

Счастьем окатывает. Стою, не вытер.

 

Не втиснуть в зрачок, не осознать,

Что вот опять – меня раздавили.

И тем обиднее, что не со зла:

Звука не выдавить, волком завыл бы.

 

Как рыба глупая на крючке,

Бьешься всё больше, и больней чем сначала

От избытка воздуха и счастья на личике

Разодранным беззвучно кричать.

 

Ведь так пусто – не может, не до́лжно!

Не терпят такого, давят, мельчат.

Если внутрь ничего не вложено,

Мы все сядем – и раздавим печаль!

 

                        2

Здесь действительно, вывернутый внутрь

Взгляд ужасается, а наружу кора-катаракта.

И вся любовь?! А душа, и другая у́тварь

Счастливого финала пьесы трёхактной?

 

Было же чувство, как белая и чистая простыня,

Как крыло ангела широкое…

Разодрано на сотни ло́скутов-сатанят

От моего до её порога.

 

Стойте, объясню.

Думаете, злоба? Почему, мол, один я

Такой  растасканный и втоптанный?

И если её не отблагодарить, родимую,

То вы страдайте, уверенный, опытный?

 

Нет – просто второй год выхожу из подъезда,

Как из бани обокраденный,

в грязи вываливаюсь.

По городу не голым чтобы ездить,

Во всём нужна плавность.

 

Во всём нужна последовательность,

Но неспешная, постепенная.

Даже исповедуясь,

Оставляю тени я.

 

                        3

Рад я – всё же и вас переехали.

Нас больше, нам легче – тихо помешанным.

А помните, милый, по городу бегали,

Под ноги швыряло белых и нежных.

 

Не замечали, усмехались, топча

Тельце розовое  в разодранных полотнах.

Мне бы забиться на старый топчан.

Грязью забился плотно.

 

Вы – жизнь будто всю поломали вам!

Сам не любил и другим не дал!

А кто же любовь в грязи вываливал,

В дни превращая года?!

 

Вы, волшебник, великий маг, –

Год благополучно в день скомкали.

Вам благодаря не сошёл с ума,

А так хотел – под её окнами…

 

И до чего ж мы похожи, товарищ,

Каждый любил, как умел.

И в муках горел в любви пожарище,

И выжив, остался в уме.

 

1980